Таро Сумасшедшего Дома. Младшие Арканы
Описание карты. Шестёрка Дисков, текущая, вьющаяся по земле тропинка, глина, из которой лепят кумиров, кисель заблуждений в головах людей.
Император нашего дома совсем ушёл головой в плечи потому, что бес тщеславия, сидящий на его плечах, вырос и очень окреп. В шести арках, позади них, прячутся тени гордыни и кичливости, спеси и заносчивости, высокомерия, претенциозности…
Безумный Наполеон с бесом в голове замкнулся в себе, скрестив руки. Он столь велик, что Его Великолепие даже уже сам не раздаёт наград. Оценку безумия его подопечных производит демон. Он полностью заменил разум и душу этого человека.
Двое рядовых безумцев ожидают наград. Один стоит навытяжку, невероятно гордый своей шоколадной медалью. Чем он её заслужил? Самодовольством и хвастовством или умением оттеснить от даров своего товарища? Тому не хватило самомнения и лукавства в “придворной” борьбе? Дальнейший путь его на ближайшее время понятен. Бес дает ему, за его ничтожные заслуги, перепуганного маленького мышонка. Жалкая гримаса страха и недовольства искажает лицо обиженного человека. И в безумии не все оказываются равны. Кому-то раздают бонусы, а кто-то получает пустые хлопоты.
Сегодня главный герой нашей карты “Шестёрка Дисков”— религиозный просветитель и мистик, один из крупнейших деятелей русского масонства, основатель ложи «Умирающий сфинкс» и издатель журнала «Сионский вестник» Александр Федорович Лабзин.
В 1799 году Лабзин вступил в должность конференц-секретаря Академии художеств. Перевод «Истории ордена святого Иоанна Иерусалимского» Верто (СПб., 1799—1801), сделанный Лабзиным вместе с Вахрушевым, обратил на себя внимание императора Павла I, назначившего Лабзина историографом ордена. Разумеется, Лабзин был человеком очень расчетливым, во многом лукавым царедворцем. Все, что он делал, он делал абсолютно осознано, хотя это не мешало ему увлекаться и заходить в своих мистических порывах бог знает как далеко. Ведь как он написал «Историю ордена святого Иоанна Иерусалимского»: наполовину перевел французское сочинение некоего д’Обефа, а остальное придумал сам.
Лабзин был большим мистификатором, чем очень привлекал художников. Некоторые пеняли ему за это, например, Новиков Николай Иванович, который почитался его духовным «дядюшкой» (Лабзин в переписке подписывался «племянник»). Новиков был человеком исключительного правдолюбия (у него даже псевдоним масонский был Правдолюбов), он таких вещей не терпел. Но для Лабзина это было легко. Он мистифицировал окружающих и в этом смысле предвосхитил постмодернизм. Он выдумывал некоторые факты, концепции вокруг них, критику, жил в этой атмосфере литературного вымысла, которую сам и создавал.
Вступив в масонство еще в 1783 году, Лабзин, не удовлетворенный известными ему ложами, основал в 1800 г. свою собственную ложу “Умирающего Сфинкса”. Согласно легенде Сфинкс задавал свои вопросы путникам, приходящим в Фивы, и убивал каждого, кто не мог дать правильный ответ. Но в тот момент, когда будущий царь Эдип разгадал загадку Сфинкса, тот бросился в пропасть. Так и члены масонской ложи “Умирающий Сфинкс” должны были, по мысли её создателя, стремиться к разгадке всех таинственных явлений мира. В виде исключения, жена Александра Фёдоровича допускалась на заседания ложи, как “посетительница”. Деятельность ложи, начавшей свои собрания 15 января 1800 года, продолжалась вплоть до закрытия масонских лож в 1822 году.
Лабзин стал во главе ее, в звании великого мастера; он с редкою энергиею и настойчивостью вербовал членов, руководил их работами над самими собою, старался помогать им в искании истины, собирал братьев на заседания, происходившие то в его квартире, то в нанятом помещении, читал на них речи и наставления, вел журналы собраний, указывал ученикам работу, наставлял их, а в случае провинностей или небрежного отношения к ложе налагал на них наказания или даже совсем исключал из числа “братий”.
Еще один интересный сюжет из жизни А. Ф. Лабзина — это журнал «Сионский вестник». Его он издавал дважды: сначала с 1806 по 1807 год, а потом с 1816 по 1818 год, с большим перерывом. Судьба у журнала была нелегкая. Но Александр Федорович учился на примере своего духовного «дядюшки» Новикова, который был гением книгоиздательства.
Лабзин писал в основном под псевдонимами, первым из которых был «У. М.» — «Ученик мудрости». Ум! Уже видно, каким он был скромнягой. Потом он избрал еще более дивный псевдоним — «Посланный богом». И, наконец, вершиной его самовозвеличения, витийственного красноречия был псевдоним «Угроз Световостоков». И под этими псевдонимами он писал.
В 1806—1815 годах выпустил 30 книжек под именем Угроз Световостоков. Успех этих книжек был огромный; они стали любимым чтением в благочестивых семьях; в светских гостиных говорили о помощи ближнему по советам «Световостокова», от его имени поступали крупные пожертвования в медико-филантропический комитет.
Масонская деятельность Лабзина, снискавшая ему большую известность, год от году становилась шире и шире, распространяясь по всем концам России; в нем многие признавали опытного наставника, в его красноречивых беседах и письмах “искатели истины” находили успокоение и разрешение наболевших религиозных вопросов. Духовенство в то время за редкими исключениями было малообразованно и потому не могло прийти на помощь людям, искавшим разъяснения внутреннего содержания религии. Лабзин видел это, а успех его проповеднической деятельности на практике давал ему силы на дальнейшую работу и заставлял его видеть в этой деятельности своё особое призвание. Одновременно с деятельностью главы масонской ложи он начинает заниматься изданием книг мистического содержания, в которых видит могучее средство для распространения в обществе истинных, по его мнению, знаний и понятий о “внутренней” церкви.
В ложе своей это был полновластный господин, проникнутый сознанием своего превосходства и силы; своею убежденностью, пылкостью и настойчивостью он гипнотически действовал на “братьев”, — и они спешили отвечать ему беспрекословным повиновением, за которое “великий мастер” ложи платил им горячим расположением и вниманием; но столь же горячо было его негодование на тех, кто нарушал его доверие, — к ним он был беспощаден; таковы, например, были отношения его к Д. П. Руничу, от которого он впоследствии совершенно отшатнулся. Избалованный подчас раболепным отношением к себе и зная силу своего влияния, Лабзин казался часто человеком гордым, надменным; архимандрит Фотий называл его даже “апостол и пророк сатанин”, и “идол-человек”, особенно отмечая его “бесовскую гордость”.
Враги его деятельности… митрополит Филарет, Иннокетий (Смирнов), кн. С. А. Ширинский-Шихматов, А. С. Стурдза, архим. Фотий и многие другие… обвиняли Лабзина в том, что статьями своего журнала, отрицая необходимость церковной обрядности и форм, он подрывает уважение к церкви, стремится к уничтожению святости преданий православной церкви, отрицает необходимость принадлежности к ней для достижения вечного спасения, неправильно толкует и даже отрицает некоторые таинства и вообще вводит учение, противное обрядам и установлениям Вселенских Соборов, не соглашается с истинами Символа Веры и заявляет себя противником внешней церкви.
В 1818 году Лабзин был назначен вице-президентом Академии художеств. Известный своей прямотой и неподкупностью, Лабзин в сентябре 1822 выразил несогласие с избранием А. А. Аракчеева, В. П. Кочубея и Д. А. Гурьева в почётные члены Академии художеств. «Почему?» — спросил Лабзин. «А потому что они близки к государю», — последовал ответ. «Тогда почему не сделать кучера Илью, чью спину государь созерцает уже в течение 25 лет?» А.Н. Оленин хотел замолчать эту историю, и всем присутствующим на заседании было строжайше запрещено упоминать вне стен о данном инциденте. Но шутка была удачной и очень быстро разнеслась по городу. Генерал-губернатор М.А.Милорадович доложил Государю о случившемся, и был получен приказ срочно выслать Лабзина из столицы с запрещением въезда в неё и другие крупные города империи без особого разрешения. Лабзину было на тот момент 56 лет, а его супруге 64 года. У него уже были довольно серьёзные проблемы со здоровьем. Высылка из Петербурга состоялась в середине ноября, в распутицу и холод. Студентам Академии Художеств было запрещено провожать Лабзина под страхом отчисления из Академии. Пришли ВСЕ…
Дорога до места ссылки – Сенгилея в Симбирской губернии была очень тяжёлой. Условия жизни тоже были не из лучших. Во всём этом Лабзин видел свой особый крест и не роптал. В мае 1823 года по ходатайству князя Голицына Лабзиным позволили переселиться в Симбирск.
В ссылке в Симбирске Лабзин ничем заниматься не мог, поскольку был очень болен: у него развились нервные болезни и эпилептические припадки, которые его безумно донимали и свели в могилу. Он тяжело болел, лечился, но ничего не помогало. Александр Федорович покровительствовал местным молодым литераторам, выпускал домашние альбомы, писал в петербургские и московские журналы. Но это был уже не тот Лабзин. После блестящего столичного сановника, властителя дум, это был провинциальный литератор-ссыльный.
26 января 1825 года Александр Федорович Лабзин скончался в Симбирске. Его вдове Анне Евдокимовне позволили поселиться в Москву, где она и скончалась в октябре 1828 года – сразу после ого, как привела в порядок мемуары своего покойного мужа. Как она сама говорила – встреча с ним там откладывалась только из-за этого важного дела. Своих детей у них не было, но супруги брали на воспитание сирот и бедных детей.
На набережной напротив Академии Художеств должны были быть установлены скульптурные композиции, отлитые Петром Клодтом “Укрощение коня человеком”. Но масоны (а среди них было немало влиятельных людей того времени) постарались повернуть дело таким образом, чтобы на гранитной пристани (по проекту Константина Тона) были установлены Сфинксы, приобретённые в 1830 году в Египте. В память о главе масонской ложи “Умирающей Сфинкс”, который столько сделал для Академии Художеств и для российского искусства.
Общее значение карты – распределение по справедливости или по предпочтению, получение и оказание помощи, раздача и получение наград.
События – благотворительность, оказание моральной и материальной поддержки, избирательная справедливость, частичный успех, стремление к красивым поступкам, повышение авторитета за счет показной щедрости, самовозвеличивание за счет других.
Сфера эмоций – один из партнеров находится на содержании другого, благородное, снисходительное отношение к более слабому партнеру, возможен мезальянс.
Особенности психического состояния – кредитомания, попрошайничество, пренебрежение другими, самоутверждение за счет других; самоуничижение перед более сильными и пренебрежение более слабыми, пониженная эмпатия.
Итог – получение благодарности за прошлые заслуги, щедрость, меценатство, размеренная жизнь, умение отдавать, делиться своими благами и принимать помощь от других.
В Гоэтии (Goetia) Шестёрке Дисков соответствуют печати следующих Демонов.
5 Дух зовется Marbas (Марбас). Он – Великий Губернатор, дневной, 10 – 20° Тельца, 1 – 10 Мая, Меркурий – ртуть.
Вначале появляется в виде большого льва, но потом, по просьбе Мага, принимает человеческую форму.
Он говорит правду обо всех скрытых вещах или секретах, насылает болезни и излечивает их, дает большую мудрость и знание в искусствах механики; может придавать людям иную форму.
Он правит 36 Легионами Духов.
41 Дух Focalor (Фокалор) или Forcalor (Форкалор) или Furcalor (Фуркалор). Он – Сильный и Могущественный Герцог, ночной, 10 – 20° Тельца. 1 – 10 Мая, Венера – медь.
Появляется в виде человека с крыльями грифона. Его обязанность – убивать людей и топить их в водах, а также уничтожать военные суда, ибо он обладает властью над ветром и морем; но он не причинит вреда людям и предметам, если не получит соответствующей команды заклинателя.
Он также надеется вернуться к Седьмому Престолу спустя 1000 лет. Он управляет 30 Легионами Духов.
ПОХОЖИЕ СТАТЬИ:
